Выжившие в Холокост: истории спасения Наума и Ульяны

27 января была официальная международная дата памяти жертв Холокоста. Мы, рожденные евреями, знаем об этом уничтожении не просто из книг и кинолент минувших дней. Многие из наших родственников навсегда остались висеть на деревьях и лежать в ярах, были спалены в камерах огнем и газом только потому, что родились евреями. Но мы помним не только об ушедших. Мы знаем живых, чудесным образом выживших и спасенных в этой Катастрофе!

Наум: голос Божий во сне

Война застала Наума в его родном местечке Черкасской области Украины. Ему было всего 14 лет.

Красная армия отступала с такой стремительностью, что большинство населения сел и городов не успевала уходить вместе с ней, да и некуда было уходить…

Меньше всего семья Верещатских ожидала увидеть то, что увидела. Полсела их было еврейским. Немцы заняли село, но, как и многие советские евреи, их односельчане считали немцев высокообразованной нацией, не приносящей другим никакого вреда. Старые евреи помнили Первую Мировую и радушных немецких солдат, которых они тогда встречали.

Но на этот раз все было по-другому. Всех евреев местечка арестовали и перевели в гетто, где немцы вместе с местными полицаями не скрывали своих истинных намерений.

Стоит отметить, что прямо перед войной Наум видел интересный сон. В нем старый грубый мужик с топором в руках гонится за Наумом, а тот бежит и кричит: «Помилуй! Помилуй! Спаси!» Вдруг он падает возле дверей православного храма, и этот мужик заносит топор над ним, чтобы убить. Наум поднимает голову в небо, закрываясь руками, как вдруг с неба слышится громкий, пронзающий все голос: «Не прикасайся! Это Мой сын, ты не сделаешь ему зла!».

Наум часто вспоминал этот сон, но гетто – вот оно, а где же тот сон? И где же тот голос, который спас его во сне?

Наступил последний, кровавый, вечер гетто. Один из охранников знал мать Наума и попробовал ей помочь. Но он смог вывести только двоих из ее детей: Наума и его младшего брата Яшу. Спрятавшись в старом туалете, они видели расстрел всех оставшихся 404 евреев своего села. А до кого не долетела пуля – порубали шашками.

Наум и Яша бежали из своего села, пока были силы. Увидев на каком-то краю поля избу, ночью мы постучались туда. Вышла женщина: «Вам чего?» «Тетя, спасите, там нас, евреев, убивают», — прошептал Наум. Женщина с большим нежеланием впустила их в дом, но на рассвете разбудила, дала хлеба, приложила икону, прочитав «Отче наш» и «Храни вас Бог» — и закрыла за ними дверь.

Счастье кончилось буквально через два дня: их словила личная охрана старшего полицая соседней области. Брата Яшу убили, а Наума притащили к самому полицаю. По какой-то никому не известной причине, его жена упросила мужа дать этому «жиду» остаться жить у них, чтобы смотрел за их свиньями.

Все время жизни в доме полицая Наум вспоминал свой сон. «Что же это за Бог такой, что мне приснился?» — думал Наум, который, как и все обычные евреи СССР, в Бога не верил и в синагогу не ходил.

Так прошло три года. В 1944 году их район освободила Красная армия, а все сотрудничавшие с полицией и немецкой армией были арестованы и подлежали уничтожению. Наум, как личный свинопас, тоже попал под суд, и не просто попал, а получил высшую меру – смертный приговор, расстрел!

На вопрос судьи «Что ты имеешь сказать напоследок?» Наум, увидев, что судья – тоже еврейка, обратился к ней на идиш и рассказал всю свою историю. Судья изменилась в лице и вышла из зала, а вернувшись, заменила расстрел на 10 лет сталинских лагерей.

В Сибири Науму тоже повезло: старший вор в его камере узнал, что он из соседнего с ним села. Обсудив соседей и родные места, поделившись друг с другом своими историями, они расстались почти друзьями: этот вор «в законе» взял Наума под свое «крыло» на все 10 лет его пребывания в лагере.

Выйдя из тюрьмы в 1954 г., Наум столкнулся с большими сложностями при устройстве на работу: зек со статьей, предатель народа – кому ты нужен? Но, в конце концов, он устроился к одному еврею, который обучил его, и Наум всю оставшуюся жизнь проработал мясником.

Встретил я Наума в церкви «Победа» во время свидетельств об исцелении: он вышел на сцену и попросил пастора прямо там помолиться за его ноги. Он пришел в церковь как обычный неверующий человек, а услышав, что там молятся за здоровье, не раздумывая, пошел прямо на сцену. Я в это время сидел в зале и после собрания подошел к Науму, так мы и познакомились, он рассказал мне свою историю.

После нашего знакомства мы продолжали общаться. Наум встречался со мной, чтобы изучать Писания, по возможности посещал все наши шабаты. А в течение нескольких месяцев после этого Наум принял Христа как своего Спасителя. Наум узнал наконец-то, что это за голос говорил к нему во сне, и понял, что Иисус – Сын Божий. Наум умер в вере, очищенный, читающий Библию и знающий своего Спасителя, Который обещал сохранить своего сына от всякого зла.

Ульяна: спасение из Бабьего Яра

Осень 1941 года для Ульяны началась с прощания со своей лучшей подругой Ривой, тетей Соней и всей ее семьей.

В город вошли немецкие войска. Всем евреям Киева было объявлено собраться в определенном месте, известном нам сейчас как Бабий Яр.

«Мы едем в Палестину!» — радостно завизжала Рива, увидев свою подругу Ульяну. «Ты придешь меня провожать?»

В те времена среди тысяч киевских евреев пронесся слух, что немцы отправят всех их в Палестину. Правда, были и те, кто говорил, что отправят их в Германию.

Евреи СССР не боялись немцев, ведь еще с Первой Мировой войны старые евреи говорили всем, что немцы – народ цивилизованный и никому не сделают ничего плохого.

Ульяна пришла на место сбора. Огромная серо-черная колонна, тысячи людей шли пешком, ехали на повозках…

А Рива все приговаривала: «Уля, ты мне точно записала свой адрес, чтобы я могла тебе писать оттуда?» «Да, да, Рива, все правильно, не волнуйся! Как приедешь – сразу напиши».

«Уля, а почему вы не едете? Ведь твоя мама тоже еврейка, как и моя?» «Мы бы тоже поехали с Вами», — отвечала Ульяна, «но мама всех нас записала в паспорте украинцами, по национальности нашего папы. А сама мама пока не хочет в Палестину без нас», — так девочки продолжали беседу, а колона медленно продвигалась вперед.

Вдруг колонну окружили вооруженные люди и стали грубо расталкивать людей. И тут Ульяна поняла, что никакая это не отправка в Палестину. Но что делать? Куда бежать? Ее дернули за руку, кого-то рядом ударили, кому-то порвали кофту… Картина прощания превратилось в побоище. Ульяна уже давно потеряла Риву, а еще через минуту оказалась среди полураздетых людей, где стоял страшный рев, проклятья и ругань. А в голове только одна мысль: «Боже, что это? Я хочу жить, мне же только шестнадцать!»

Изо всех сил Ульяна бросилась к человеку в черном с белой повязкой на руке, который говорил по-украински, крича «Отпустите меня!» На счастье, паспорт был у нее кармане, ведь она только накануне, в день своего 16-летия, получила его и теперь носила с собой везде, очень гордясь этим документом. И только прочитав в графе «национальность» слово «украинка», человек в черном крикнул ей прямо в лицо: «Убирайся вон и не смей никому рассказать, что видела!»

Ульяна бежала домой изо всех сил, а колона продолжала двигаться к месту пропасти, и она понимала, что этих людей ждет беда. Страх и слезы так душили девочку, что она ничего не могла им сказать, этим тысячам людей, идущих за какой-то новой обещанной надеждой…

Прибежав домой, она тут же рассказала обо всем маме, брату и сестрам. Всей семьей они тут же уничтожили паспорт своей мамы с ее «пятой графой» и, оборудовав погреб, спрятали маму там. Пол войны она просидела в этом погребе, благо он был теплый, а соседи попались добрые и не выдали ни маму, ни ее детей.

В 90-х Ульяна пришла к вере в Иисуса, читая Писания. Она поняла, почему дьявол пытался уничтожить евреев, и теперь безмерно благодарна Богу за то, что Он спас ее и физически, и духовно.

Автор — Анатолий Эмма / cis.jewsforjesus.org